Заметки о философах в кинематографе

Когда я готовилась писать эту статью, у меня в голове крутился детский стишок: «У каждой профессии запах особый». Хотя мне предстояло не обнюхивать философов, а посмотреть, как они отражаются в кривом, но все же любимом всеми зеркале мирового кинематографа. Отражения пришлось искать долго и оказались они весьма расплывчатыми.

           Если забить в Google словосочетание «кино и философия», то вылетят десятки разнообразных статей «50 самых философских фильмов, которые заставляют задуматься», скромные подборки картин, иллюстрирующих этические парадоксы или проблему сознания, а также десятки наименований книг в духе «Гарри Поттер/Матрица/Доктор Хаус и философия», в которых авторы пытаются соединить под одной обложкой Воландеморта и категорический императив. Потирая руки, набираешь в Google «философы в кино» и оказываешься в информационной пустоте, где перекати-полем мелькает Славой Жижек с документалкой «Киногид извращенца». Это если не самое удачное, то самое запоминающиеся единение философа как личности и кинематографа как искусства. Прохаживаясь по интерьерам, имитирующим декорации популярных фильмов от «Цельнометаллической оболочки» до «Титаника», Жижек на английском, но с жутчайшим акцентом, хирургически точно препарирует киносмыслы. В общем, весьма запоминающийся экспериментальный кинопастиш.

Что касается художественных фильмов, то тут дело с философами обстоит сложнее. Так уж сложилось, что то ли философы занимаются непонятной кинематографистам, а значит и кинозрителям, деятельностью, то ли художественные возможности кинематографа слишком слабы, чтобы показать изощренную игру ума, но философы изображаются в кино как-то очень смутно.

Здесь же возникает важная проблема другого рода: а что же такое философия? Конечно, выпускник философского факультета выдаст вам ту или иную формулировку: от цинично-злобной до академически-выверенной. Но для людей, далеких от профессионального любомудрия, философия застыла где-то между пустой и заумной болтовней и сакральной, почти религиозной, практикой. Говоря про философов в кино, нам придется рассматривать философию в весьма широком ключе. Философами нам придется признать достаточно широкий круг личностей, половину из которых не пустили бы на порог даже самого посредственного философского факультета и не удостоили бы статьей в самой обширной философской энциклопедии, а на треть из них еще и завели бы уголовное дело. Тут уж нечего нос воротить: так уж нас изображают. Среди «философов» будут встречаться люди, принадлежащие тем или иным образом к академическому миру, однако, формально являющиеся представителями иных наук: от медицины до теологии. Будем гордо считать, что философия царица и мать всех наук, а не крошки со стола позитивистов. Да и стоит ли в мире, где произошло смешение языков и закат профессий, так рьяно отделять философов от других тружеников интеллектуального и не очень труда?

Итак, начнем с самого очевидного. С реальных исторических персонажей, с теми и иными оговорками включенных в университетский курс философии. Фильмов с такими героями достаточно много. Они появляются то в одном, то в другом историческом или околоисторическом фильме как маркеры эпохи. Прочитает мораль маленькому царю Аристотель в фильме «Александр», сыграет роль феи-крестной для Золушки, попутно обсудив с ней «Утопию» Томаса Мора, в «Истории вечной любви» Леонардо да Винчи, Декарт немного поучит уму-разуму королеву Кристину в фильме «Девушка-король». Философская деятельность героев затрагивается только если она каким-то образом влияет на повороты основного сюжета, в основном, в гуманистическом или политическом аспектах. Любят еще создатели фантастических сериалов к месту и не к месту поминать философов. Например, Бенджамин Франклин и отцы-основатели в сериале «Сонная Лощина» оказались главами какого-то ведьминско-масонского ордена, до сих пор борющегося с темными силами. Но всерьез относиться к таким образам сложно, приплетают философов больше для мистического антуража, ведь без магического кристалла и не разберешь, что там эти крючкотворы в своих трактатах писали. Нельзя обойти вниманием воинов-ницшеанцев из сериала «Андромеда»: генетически-модифицированные воины будущего на основе текстов Фриндриха Ницше создали свою успешно развивающуюся цивилизацию.

Встречаются и просто картины-байопики. Практически через все фильмы подобного рода красной нитью проходит тема противостояния прогрессивного и интеллектуального меньшинства костному, зачастую религиозному обществу. Благодаря любви кинематографистов к пеплумам и последующей любви образовательного британского телевиденья к греко-римской истории снято много фильмов про античных философов. Очень удобно про них снимать: из костюмов — простыни, а развалин, которые можно загримировать под греческие, везде хватает.

Больше всех повезло Сократу — его биография в себе содержит нужную дозу трагизма: философ-одиночка, несправедливые обвинения, суд и казнь. Играли его многие, из известных — это Питер Устинов, Жан Сильвер и Эдди Иззард.

В фильмах про Цезаря обязательно мелькнет в той или иной роли политический интриган и великолепный оратор Цицерон. Иногда он похож на изворотливого адвоката, умеющего подобно Пери Мейсону убедить суд в чем угодно.

А вот Платону с Аристотелем не очень повезло. Несмотря на обширную литературную деятельность и большое историческое влияние, их жизнь не заинтересовала кинематографистов. Первые 50 ссылок по запросу «Платон фильм» будут вести на картину 2008 года про авантюриста-сутенера по имени Платон, сыгранного Павлом Волей, а на фразу «Платон мне друг» выскочит советская производственная драма про добычу марганца. Кстати, русскоязычный кинематограф удивительно беден на биографии философов: если не брать в расчет Ленина и Маркса с Энгельсом, то на память приходит разве что Михаил Ломоносов, который, конечно, наше все, но все же не единственный философ земли русской.

Много фильмов про философов снял Роберто Росселлини. Среди его героев оказались: Сократ, Франциск Ассизский, Рене Декарт, Блез Паскаль. Также много фильмов про философов, которые были третируемы или умучены инквизицией, но стояли за свои идеалы до конца. Среди них: Джордано Бруно, Коперник, Галилео Галилей. Сюда же можно отнести и фильм про Гипатию, женщину-ученую, разорванную религиозными фанатиками.

Философы всегда, разумеется, светочи разума, а окружающие их люди часто неучи и носители предрассудков. Фильм про Блеза Паскаля, например, начинается с суда над служанкой, обвиняемой в колдовстве. В большинстве фильмов про Джордано Бруно его роль в распространении гелиоцентрических идей превосходит всех ученых до и после него.

Французы сделали комплиментарный, но без сусального золота, сериал про Вольтера «Дьявол во плоти». Тут есть и интрижки с женщинами, и скандалы с католической церковью, и манера написания книг, включающая консультации со слугой при работе над историческим трудом. Увы, этот французский сериал, как и чешский фильм про педагога и гуманиста Яна Коменского сложно найти на русском языке.

Нельзя не упомянуть один из лучших образчиков «разговорного жанра» — «Человек на все времена» — фильм про противостояние философа и политического деятеля Томаса Мора и короля Генриха VIII. Мотивация героев не всегда понятна современному зрителю, но их принципиальность поражает. Философ показан человеком, готовым идти до самого конца и сохранять верность своим взглядам до могилы, как произошло с казненным Мором.

Чем ближе к нашему времени, тем больше философы прячутся по университетским кафедрам, и тем меньше возможности сделать их жизнь хоть сколько-нибудь интересной для массового зрителя, не интересующегося академическими дрязгами. Так что в фильмах поминают обычно диковатого Ницше и вызывающего Фрейда, которого из-за тематики работ обычно показывают или  в ироничном или в садистском ключе.

Если мы посмотрим на двадцатый век, то поймем, что тут все совсем плохо. В экранизации виановской «Пены дней» пройдутся по Сартру, показав его пустым, никчемным и напыщенным человеком. Выручают разве что женщины-философы. Таким фильмом практически всегда можно убить двух зайцев: показать и философа в хорошем свете, и что женщина тоже человек, раз может думать и отстаивать свои интересы. Фильм про Ханну Арендт как раз такого рода. Героиня в духе судебных драм защищает свое мнение и честь до конца. Менее талантливые режиссеры запихивают в историю пошленький мелодраматический сюжет, как в «Тайной страсти Айн Рэнд», где у знаменитой писательницы случается мезальянс со студентом. Практически ремейк «Римской весны миссис Стоун».

С историческими персонажами, кажется, все. Разве что какие-нибудь комики поиздеваются над почтенными философами, показав их недотепами, как «Монти Пайтон» в скетче про философский футбол или ютуберы устроят комедийный рэп-баттл между «западными и восточными философами».

Перейдем к вымышленным героям. Профессиональные академические философы оказываются, в основном, невротиками, как из комедий Вуди Аллена. Последний, кстати, снял постмодернистский вариант «Преступления и наказания» про потерявшего смысл жизни профессора философии Эйба, вынужденного кочевать с лекциями из одного университета в другой, влача жизнь обрюзгшего алкоголика и импотента. Он обретает второе дыхание после знакомства с привлекательной студенткой и убийства неприятного судьи (из гуманных побуждений). Преступление Эйб ловко оправдывает философскими концептами, которые быстро растворяются, едва затронуты его личные интересы. Еще один философ-неудачник появляется в малобюджетном фильме «Листья травы» (его часто русифицируют как «Травка»). Тут герой тоже профессор философии, знаток Хайдеггера и Сенеки, но страшно неуверен в себе. Он приезжает в город по просьбе своего брата-близнеца, который является преуспевающим наркоторговцем. Непутевого брата любит сильнее и мать, и девушки, а несчастный профессор (обе роли играет Эдвард Нортон) мечется, пытаясь понять, кто же он в этом мире. И ответ им будет найден, и внутренний кризис преодолен. А вот герою фильма «Философы: последний урок» повезет меньше. Преподаватель, некто мистер Зимит, ставит со своими учениками достаточно жестокие, но, к счастью, воображаемые, эксперименты по развитию событий после техногенной катастрофы. Все это в рамках подготовки к экзамену. Пытаясь унизить своих учеников и показать собственное превосходство, чтобы вызвать угасшие чувства в одной из студенток, мистер Зимит терпит фиаско. Молодость и прямолинейность разрушают его хитроумные концепции. Студенты уезжают домой, где их ждет поступление в престижные вузы и светлое будущее, а Зимит одиноко сидит в Джакарте и крутит в руках пистолет, размышляя, не пустить ли себе пулю в лоб. Увы, любомудрие не помогло ему обрести счастье.

Богатый набор философов и теологов встречается и в сериалах. Например, в британском сериале «Инспектор Льюис» действие разворачивается в интеллектуальном Оксфорде, а там, куда ни плюнь, попадешь либо в математика, либо в философа, которые оказываются либо убийцами, либо невинными жертвами, но все как один снобы с оттопыренными пальчиками. Даже сержант полиции — молчаливый главный герой —   учился на теолога и весьма сносно овладел набором классических гуманитарных дисциплин, чем приводит в легкое раздражение своего начальника, в «университетах не обучавшегося».

Философы, обладая изощренным, практически извращенным умом, могут, ради реализации собственных идей и сохранения их в веках, идти на всякие подлости и даже на преступления. Например, в фильме «Жизнь Дэвида Гейла» профессор, борющийся за отмену смертной казни, проворачивает изощренную интригу, жертвой которой он сам и планирует стать ради всеобщего блага и торжества гуманизма в будущем.

Воспринимаемые массовым зрителем интеллектуалы в кино и в сериалах, часто являются носителями антиценностей. То злодей из фильма «Охота на Пиранью» начнет цитировать Канта во время пыток, то Ганнибал Лектер во время готовки филе-миньона слабой прожарки, процитирует что-то по латыни или начнет развивать какие-то свои античеловеческие концепции. Даже если такой герой находится на стороне добра, например, работает в полиции, как Раст Коул из «Настоящего детектива» это не мешает ему придерживаться крайне мрачных и пессимистичных взглядов на мир, ведя при этом крайне асоциальный и саморазрушительный образ жизни. Словом, если герой фильма не прочь выпить и уколоться, а после пространно поговорить, то общественное мнение тут же запишет его в стан философов, как героев фильма «Переполох», в котором персонажи Шона Пена и Кевина Спейси несут многозначительную чушь.

Хотя бывают картины, где беседы героев все же не пусты. Например, как в фильме «Диспут» (в оригинале — «Mindwalk»), где три персонажа беседуют про устройство мира. Сценарий был написан по мотивам книги Фритьофа Капры, являющегося одновременно профессором физики и философии. Герои, двое мужчин и женщина (она философствующий физик, отрезавший себя от мира), в течение двух часов говорят и об экономике, и об истории, и о политике. В общем, обо всем, что может волновать мыслящего человека.

Интересным может показаться и фильм Андре Дельво «Философский камень», снятый по одноименному роману Маргерит Юрсенар. Это достаточно сложное и многослойное повествование. Герой фильма с говорящим именем Зенон — алхимик и философ эпохи Возрождения, соединивший в себе черты Парацельса, Коперника, Этьена Доле и Джероламо Кардано. Он лечит людей, скрывается от инквизиции и одновременно проходит стадии алхимического процесса, необходимые для приготовления философского камня. Действие разворачивается на фоне мрачных событий во Фландрии. Фильм весьма медитативен и нетороплив, но окажется интересен людям интересующимся синтезом философии и мистики.  

Хотя философы не такие частые гости в кинематографе, как медики или детективы, но все же можно выделить три устойчивых типа: героические жертвы истории, неудачники-болтуны и аморальные типы. Не так уж и плохо!

Елена Бояршинова